Дом Баши в Морнхолде

На самом деле орка занимает только левую половину дома (но ей так же разрешено использовать чердак для сушки трав). Остальная часть дома принадлежит общительной семье данмеров-торговцев. Они бездетны и не предвзяты к оркам.

Внутри обилие камня и довольно узкие окна, что Баше не нравится. Посему она в меру своих скудных возможностей пытается сделать помещение более уютным.



С порога видно всю рабочую зону: стол обеденный, он же операционный. Каменная чаша для омовения, рабочий-разделочный стол под окном. Здесь же обитает курица, которая иногда очень кстати для ритуалов (и тогда приходится заводить новую), а если нет - то обеспечивает орку свежими яйцами.



С одной стороны от входа большая ваза, доставшаяся от соседей и грибы, что являют собой ночью единственный источник света. С другой - очаг и инсталляция. Она больше рассчитана для посетителей. Все-таки должно быть в доме шамана что-то непонятное и пугающее. Хотя за ней на стене скрываются руны. Вообще, если кому-то приспичит обчистить этот дом и поснимать все со стен, он порядком озадачится, ведь за каждый ковром, шкафом или картиной начертаны руны и таинственные символы. На самом деле они предназначены для потоков положительной энергии, которые помогают орке в работе (да и в жизни).

В проходе у перегородки низкий столик с венками и костями - тоже больше для клиентов, хотя порой вместо костей там стоят кувшины с цветами. Над ним висит устрашающее (кажется аргонианское) знамя.


За ширмой, под пологом небесного цвета - личное пространство - кровать, сундук с бельем и шкаф, который в будущем она планирует заполнить полезными смесями, красками и мазями. Кровать двуспальная, ее как-то притащил Майорико, сетуя что у каждой девушки должна быть двуспальная кровать. На сундуке у кровати добротный нож.

В целом, не смотря на полумрак и загадочную атмосферу, здесь приятно пахнет травами, жареным мясом и картофелем. Находиться здесь приятно и уходить не хочется, хотя табуретки и жестковатые.

Играющий-с-Огнём беспокоился о Майорико после недавней новости об его ранении. Не так давно аргонианин видел согильдийца в добром здравии и спустя пару дней такие тревожные вести о его состоянии. Связавшись с Башей через переговорные двемерские устройства, Огонёк понял, что сейчас каджит временно живёт у орчихи, пока полностью не поправится. Рыцарю захотелось проведать товарища, заглянуть в гости и поддержать его, от чего целительница не отказалась и сообщила местоположение своего дома.

Щим никогда не был в Морнхолде до этого. Его встретило серое небо, лёгкий дождик, причудливые гигантские грибы, тёмные остроконечные здания и хмурые жители - всё это ему не очень нравилось. Нахождение на земле данмеров всё ещё вызывало у него зудящую паранойю. Даже не смотря на знания об "Эбонхартском Пакте", в котором собрались и тёмные эльфы, и норды, и его сородичи - аргониане. Да, ему уже приходилось гулять по простором Дешаана, в частности по Нарсису, где находился штаб гильдии, но в крупные данмерские города ящер пока не заглядывал. И вот этот момент настал.

Оказавшись в Морнхолде, рептилия смогла найти дом Баши ни без помощи подсказок местных жителей. Увы, большинство здешних саксхлилов смотрели на гостя как-то по-недоброму. Вероятно, в их глазах он уже был лукайулом. С данмерами Щим обращался вежливо, почтительно и осторожно. А с нордами в целом турист проблем не испытывал.

И вот он - домик Баши. Точнее не совсем, ведь вместе с ней там живут и местные. Ящер встал прямо у входа. Жестом приказал Барону остаться у крыльца, тот как всегда послушно выполнил приказ. Сам же приключенец три раза постучал по двери тяжёлой латной рукавицей и стал ожидать, когда ему откроют.

Дверь распахнулась и на пороге замерла не молодая уже, худощавая данмерка. Она была одета в простую, но качественную одежду традиционного покроя, а седые волосы заплетены в косу. Пару секунд она смотрела на аргониан на в удивлении, а потом заявила:
- Вы слишком рано пришли, - и затараторила, жестом маня пройти гостя в дом. - Я надеялась, вы будете только через час. Поэтому придется подождать, пока я все упакую. А там не мало, скажу я вам. Почему вы, кстати один? Другие подъедут позже? В одиночку вы все не увезете, даже не надейтесь!

Ящер зашёл в дом вслед за хозяйкой. Судя по её словам, она его с кем-то перепутала и Щим решился об этом сообщить:

—Прошу прощения, леди, но боюсь Вы меня с кем-то перепутали. Я друг Баши. Пришёл навестить её и пациента.

- Да? - изумилась женщина, пытаясь остановить поток своих мыслей. Она остановилась, внимательно изучила аргонианина и воскликнула:
- Это же просто замечательно! Я успею все доделать!
Но госпожа не бросила гостя одного, а подошла к двери, ведущей в Башину половину дома и постучалась.
- Баша! - сказала она громко. - К вам пациент! Эээ.. Друг! Посетитель!

Она прислушалась и распахнула дверь, делая приглашающий жест ящеру пройти к целительнице.
- С этим пациентом столько мороки. Бедная Баша вся похудела и осунулась… - громким шепотом комментировала хозяйка.

В полумраке жилища орки можно было различить лежащую фигуру на столе под расшитым покрывалом. Орка что-то смешивала, стоя у рабочего стола, спиной ко входу.

— Благодарю, — тихо ответил рыцарь данмерке, кратко ей кивнув и пройдя внутрь.

Неспешным шагом, оглядывая местами чуднóе убранство, аргонианин подошёл чуть ближе к орчихе. Оглянувшись на лежащего пациента и вновь вернув взгляд на шаманку, Огонёк заговорил:
— Привет, Баша. Как тут Майорико? — спросил он своим обычным тембром на бретонский манер, не лишённым, однако, ноток сострадания и печали по отношению к каджиту.

- Чаю? - спросила орка, разворачиваясь к гостю. В руках она уже держала две чашки, так что выбора у него особого не было. Она была одета в простую домашнюю тунику, едва не доходившую до колен. Закатанные рукава демонстрировали татуировки на руках, рисунок на правок красиво вплетаться в свежий узор на правой кисти, тогда как левая была забинтована. Выглядела Баша весьма устало, мешки под глазами свидетельствовали о плохом сне и тяжкой работе целителя.

А ещё в комнате была удивительная аура, казалось, тут обитает какой-то теплый сквозняк. Ветерок отталкивался от стен и легонько шевелил листья на венках, волосы орки и покрывало каджита. Дышалось на удивление легко.

- Паршиво он, - шепотом ответила орка. - Но это только второй день лежит. Полагаю, к пятому уже будет легче, а там глядишь и ходить начнет, бегать...

Каджит лежал на столе, безпомощный и могло показаться, что он мертв. Грудь медленно вздымалась и опускалась под плотным покрывалом. Глаза его были слегка приоткрыты, но сложно сказать, смотрит он на что-то или дремлет.

— Ох... — надбровные дуги аргонианина высоко поднялись вверх, а плавники опустились насколько это было возможно. Оглянувшись на то ли живого, то ли мёртвого каджита, рыцарь тихо добавил: — бедняга...

Прошла недолгая пауза. Мужчина вновь перевёл взгляд на Башу, без особого энтузиазма всё же согласившись:
— Да, я буду чай. А Майорико тебе... вообще ничего не сказал о том, что случилось?

Ящеру очень хотелось узнать, что произошло с согильдийцем. И, быть может, отомстить тому, кто это с ним сделал.

Орка вручила ему теплую, ароматную кружку.
- Я ещё не пытала его на эту тему. Хотя он приходит периодически в сознание. Решила оставить это Крейвилу, - она сделала глоток, не сводя с пациента взгляд. - Но мне кажется, это сделала девушка, там была женская энергетика. Не могу сказать про расу, но однозначно женская.

И она тяжко вздохнула, пряча усталость за ещё одним глотком чая.

— Энергетика? — по голосу ящер будто чему-то удивился, впрочем сразу после этого сказал уже спокойно, чуть задумчиво: — Хм. Понятно, — он тоже отпил чаю. — Значит, в сознание редко приходит? Я не смогу с ним поговорить? — печально спросил аргонианин.

- Да. Энергетика. Знаешь, когда ты совершаешь что-то ... требующее от тебя решимости... самоотдачи... Например, спасаешь кого-то из горящего дома, или наоборот, пытаешься убить то, ты оставляешь мощный такой энергетический след. Он быстро может развиться, но поскольку это происходило недалеко, там все просто дышало женщиной.

Орка посмотрела на тело с сомнением, а потом кивнула:
- Да, поговори, думаю, он тебя услышит. Ему нужна сейчас поддержка, жажда жизни. Он активный товарищ, лежать столько дней без движения вредно для его духа. Ходить ему нельзя, пусть хоть морально вернется на пару минут к обычной жизни. Поговори. Если хочешь, я выйду.

Аргонианин вытянул ладонь свободной рукой.
— Не нужно, останься.

Затем молчаливо оглянулся на пациента, держа в руках кружку. Вздохнув, рыцарь отложил сосуд с напитком и направился к столу. Со звоном лат он сел на колено перед каджитом и тихо ему произнёс, смотря на лицо с полуоткрытыми жёлто-зелёными глазами.

— Привет, Майорико... Это я, Щим. Пришёл тут тебя проведать... — печальные золотистые глаза оглядели каджита. Плавники от горя были опущены. — Я... не знаю, кто с тобой это сделал, но каждому воздаётся по заслугам. Будь уверен, что причинённое тебе зло вернётся обидчику, — твёрдо заявил ящер с нахмуренными бровями. — А что насчёт тебя. Я верю, что ты поправишься. Борись, Май! Мы все по тебе скучаем. Ты молодой парень, тебе ещё рано в Пески-за-Звёздами, так что крепись.

Рыцарь-дракон резко замолчал. Его взор был опущен вниз.

Баша осталась у рабочего стола и даже отвернулась в полоборота. Ей не хотелось встречать в мужской разговор или смущать кого-то из них.

Каджит лежал молча, но стоило аргоианину подойти, пушистое с кисточкой ухо повернулось в сторону. Он выслушал речь, слегка оттянув уголок рта - на больший оптимизм его сил не хватило. А потом заговорил сам, но речь его была настолько тихой и мндленной, что расслышать было невозможно.

Щим навострил плавники и попытался разобрать хоть что-то из речи каджита, но, увы, всё было без толку. Это расстроило рыцаря. Он сообщил Майорико:
— Прости, друг, я... не могу понять, что ты говоришь, — со скорбью произнёс аргонианин. — Как поправишься - скажешь, если будет важно. Давай. Мы держим кулачки за тебя.

Металлическая рукавица легко дотронулась до плеча Йора. Ещё немного посидев так рядом с пострадавшим, Играющий-с-Огнём всё же неспешно вернулся к Баше, посчитав что этих мгновений поддержки сутай-рату хватит.

Рыцарь дракона обеими руками взял кружку с недопитым чаем. После недолгой паузы, смотря на орчиху, он спросил:
— Сама-то как, Баша? Клиентов нет, пока у тебя Май лежит? — спросил ящер, казалось, не столь заинтересованным голосом. Может на это повлиял вид раненного каджита, а может чешуйчатый решил спросить об этом так, к слову, чтобы начать какой-никакой разговор.

Ожидая ответа, он отпил чаю.

Каджит лишь шире оскалился - жизненно-важная информация осталась не сообщенной лишь потому, что кому-то было лень нагнуться пониже. Вот тебе и благодарный слушатель. А теперь что? Доверить ее орке каджит не мог. Придется ждать и молить богинь, чтобы он сам не сдох тут, в полутемной каморке в сомнительной компании.

Баша повернулась к рыцарю:
- Сама-то? Так себе. Клиент к меня есть один постоянный, которого бросать нельзя. Буду как-то совмещать их. А ты как? Не потеряли нас в гильдии? Нет сил на общение по переговорнику, - и она поморщилась, поджав губы.

— Я... нуу... сложно сказать, — ящер опустил взгляд в кружку, тихо продолжив: — Начинаю сомневаться в своих убеждениях. Не так давно мы выступали против Львиной Гвардии, которые являются союзниками моего ордена. Кажется, я убил нескольких из них, но потом начал осознавать... и просто не мог продолжить дальше. Да ещё и вампир в гильдии, которого приходится терпеть. Катрен недоволен моими идеалами и "рыцарскими замашками". В общем я запутался. Не знаю кто я есть, что мне делать, — после небольшой паузы раздумий, он добавил: — Сама гильдия нормально. Беатрис пару дней лежала в штабе, но поправилась. Вроде с личем столкнулась вместе с Крейвилом и новеньким имперцем.

Баша сочувствуя пропела ладошкой по его плечу. Ее тянуло порассказывать о преимуществах жизни с вампиром, рассказать что Катрен вовсе не такой зануда и вообще, что надо быть уверенным в себе, стойким, отбрасывать весь негатив и принимать жизнь какой она есть. Но... ему бы от этого легче не стало. Ни к чему тут мамкины байки и бабкины советы. Поэтому она сказала совсем другое:

- Знаешь, у меня тоже бывают такие минуты, когда ...раздрай полный. Тогда я стараюсь остаться одна сама с собой, смотрю на огонь или водную гладь, и все раскладываю по местам, спрашиваю себя "зачем тереть это?" или "какая в этом может быть выгода?". Ответы сами приходят в голову. И ответы правильные, - Баша говорила вкрадчиво, искренне, глядя в глаза. - Попробуй, вдруг и тебе поможет. Ты сильный и умный, у тебя все получится.

Огонёк внимательно слушал женщину, широко растопырив перепонки на своих ушных плавниках. Ящер допил чай и положил пустую кружку на стол. Собрал могучие ладони в замóк, положив их на колени. И посмотрел на Башу неуверенным взглядом:

— В своей жизни я редко принимал важные решения. За меня это делали вышестоящие, а я просто выполнял приказы. Сейчас же я один, должен выбрать что-то самостоятельное - это меня озадачивает. С одной стороны я должен ликвидировать вампиров и оборотней на месте, преступников и увлечённых некромантией сдать властям, но с другой это - предательство гильдии, своих братьев-по-оружию. Я уже чувствовал себя предателем, когда осознал, что сражался с Львиной Гвардией. Это ужасное чувство и мне не хочется, чтобы оно повторилось. Но в таком случае я предаю свой орден... — рыцарь оскалился, схватил голову когтистыми руками, — Всё это так... запутанно, так сложно! Мне всё больше кажется, что я... я должен покинуть Кардрун, вернуться в Стромхейвен и раскаяться перед теми, кто меня воспитал. А там будь что будет. Если меня казнят, значит Хисту так надобно и я должен переродиться.

- Я не смогу за тебя решить. У нас тут, конечно, сомнительная компания, не каждый захочет рушить свои принципы ради согильдийуев., - мрачно сказала орка. - Мне будет жаль, если тебя не станет. Но если ты считаешь покаяние - честным решением - так тому и быть. Хотя... - она вздохнула и сложила руки на груди: - если ты не против правды: мне противно от мысли, что ты всю жизнь выполнял чью-то волю без своего царя в голове, и теперь на плаху пойдешь по чужой прихоти.

— Может меня и оставят в живых. Но какое-либо наказание, причём заслуженное, как минимум за участие в убийстве рыцарей Львиной Гвардии, я должен получить, — мрачно ответил ящер, смотря на орчиху из-под шипастых надбровных дуг. — В любом случае я... ээх... должен всё подумать, обмозговать. Спасибо за советы, за слова...

Играющий-с-Огнём обернулся назад, недолго посмотрев на выход, затем вновь переведя взгляд на Башу:
— Ну, я пожалуй пойду.

- Удачи тебе, - грустно улыбнулась орка. Ей и не хотелось его отпускать. По многим, очень многим причинам. И стоило все-таки заняться работой. Баша встрепенулась и все-таки добавила прощальное напутствие:
- Постарайся выжить, я буду тебе весьма благодарна.