Ву-Джей: блюдо погорячее

Едва заметная мушка, совершив в воздухе пару петель,приземлилась на красный бугристый нос Густава. Мелкая и недальновидная, она сделала пару порывистых шажков, прежде чем потереть лапки друг о друга. Два огромных глаза позади мушки повернулись своими зрачками на неё...
— Скампов выродок! — бретон старался перекричать общий гогот, поднимаясь с пола и держась на разбитый нос.
— Успокойся, Густав, — пытался урезонить его одноглазый сосед, едва сдерживая хохот и отряхивая руку. — Эта муха бесила меня ещё с самой первой пинты, я не мог не прихлопнуть её!
Пару человек сползли со своих бочек и снова усадили бедолагу за стойку.

***

Бриз Абессинского моря собирал весь смрад пристани Анвила и заметал его в таверну "Грязекраб и пиво" сквозь распахнутое окно. В тесном, затхлом помещении, пропахшим рыбой и кислым пивом, сидели пару видавшего вида мужчин за стойкой. Оба столика пустовали, а между ещё несколькими посетителями, сидевшими на импровизированной стойке напротив бара, курсировала пышногрудая имперка, едва успевая заменять тем напитки. Воздух таверны пропитался тихими разговорами разной степени пристойности и грубым смехом.
Двери с грохотом раскрываются от пинка, и внутрь заходит ящер в тёртой, но всё ещё видной треуголке и дорогих сапогах. На поясе болтается сабля и грубый мачете. Ящер снимает шляпу, отряхивает её и, водрузив обратно на голову,окидывает взглядом помещение:
— Эй, рванина! Расскажу, где достать одну недешёвую безделушку за пинту самого сносного пива в этой дыре!
Детина с разбитым и ещё кровоточащим носом переглядывается с соседями по сторонам и трое мужчин поднимаются, направляясь к ящеру. Аргонианин встречает троих гордым взглядом, положив когтистую лапу на рукоять сабли.
Бретон с разбитым носом сплёвывает кровавую слюну на пол и кивает головой в сторону двери. Вчетвером мужчины удаляются. Всего на пару мгновений в воздухе повисла напряжённая тишина, довольно быстро обернувшаяся обыкновенным для подобных заведений галдежом.
Через пару минут в таверну возвращаются трое с побитыми физиономиями, почти сразу за ними, с разбитой губой, всё так же гордо заходит ящер и направляется к пустующему столику. Ещё раз окинув зал, аргонианин откидывается на спинку стула, достаёт ажурную трубку и, забив её какой-то сушёной дрянью, закуривает, поджигая огоньком, возникшем на кончике когтя от щелчка пальцев.

Данмер предпочитал осматривать мир из-под капюшона, чтоб их компания не привлекала совсем много внимания. Сколько времени ни проходило, но от мыслей о том, что на народ и профессию окружающие внимание обращают постоянно, он отделаться не мог. Хотя, к тому, что его часто при первой встрече разглядывают, привык давно.

И всё же в их небольшом путешествии Арас Фаар предпочёл тихо следовать за Крейвилом, особо того не отвлекая. Оказанное доверие грело душу Фаару, и он надеялся его оправдать.

Место, в которое они пришли, данмеру совсем не понравилось, но они тут по делу, так что до его личного недовольства дела не было никому, включая его самого. Окинув таверну взглядом, он про себя отметил, что место для встречи было выбрано крайне своеобразное, и не к лицу таким мерам, как они, по подобным бродить, но всё недовольство оставалось на потом.

- Будем надеяться, что так и будет, - ответил он альтмеру, тоже не горя желанием находиться там больше, чем нужно.

Аргонианин, наконец, раскурил свою трубку и окутал себя терпким сладковатым дымом. Разбитая губа кровоточила, и Ву-Джей то и дело облизывал её языком, не спуская глаз с детин за стойкой. Те отвечали взаимностью, периодически бросая на ящера недовольные взгляды. Заметив парочку нетипичной наружности для подобных заведений, ящер, сплюнув кровавую слюну, направился к ним.
— Не самое гостеприимное место, господа, — прошипел ящер, подойдя к столику. — Будь вы местными, явно бы не забрели в эту дыру, так что осмелюсь предположить, что вы приплыли сюда, как и многие в порту. Что ж, — ящер раскинул руки, — Добро пожаловать в Анвил! Город, где души зловонят даже сильнее, чем тела. Я бы предложил вам податься в Кватч, чтобы не нажить неприятностей, но по вашим суровым лицам могу предположить, что пьяная матросня — не самая неприятная вещь в вашей жизни, я прав?

Место выглядело странным, с точки зрения Фаара, искренне не понимавшего, что может вынуждать держать его в таком виде. Слишком ценящий чистоту и порядок, алхимик поглядывал на окружение с довольно неплохо скрываемым опасением. Их партнёр точно выбирал место, где их встречи никто не будет ожидать. «От кого-то скрывается, - решил Арас Фаар».

Данмер окинул взглядом подошедшего к ним аргонианина, отметив про себя, что того не смутила его расовая принадлежность, в отличие от многих других его знакомых аргониан. Он лишь кивнул в знак приветствия, предпочтя оставить общение Крейвилу, раз тот сам уже ввязался в разговор. Его дело сопровождать и быть дополнительной силой на случай неприятностей, а не встревать в разговоры.

— Зависит от того, из какого вы слеплены теста, — ухмыльнулся аргонианин и, облизав всё ещё саднящую губу, рывком подвинул стул от соседнего столика к себе. Поставив его спинкой к столешнице, за которой сидели незнакомы, ящер "оседлал" его и окинул взглядом незнакомцев и снова затянулся трубкой.
— Есть у меня одна история, господа. История об одной небольшой, но невероятно ценной безделушке. И я её могу поведать вам. И, так как два дня назад один... не очень хороший человек, — ящер старательно выбирал выражения, —оставил меня без гроша, я бы поведал вам её всего лишь за кружку самого сносного пойла в этой дыре.

Спойлер:

Арас Фаар с интересом следил за происходящим, наблюдая за тем, как поведёт себя его мутсэра в такой ситуации. Всё же, эта «интересная безделушка» могла как полностью соответствовать своему названию, так и являться чем-то действительно стоящим внимания. Хотя, в подобную удачную случайность всё же верилось с трудом. Но любопытство требовало своё.

- Мы ведь всё равно не заняты, вдруг эта история окажется действительно интересной? – тихо сказал данмер Крейвилу, чуть приблизившись к тому.

— Мой сухопутный друг, —ящер перехватил трубку и наклиноился ближе к альтмеру, — думаешь, если бы я мог в одиночку достать её, я бы трещал о ней на каждом углу? В любом случае, мне она не нужна: я просто не смогу сполна раскрыть её "потенциал", — аргонианин хрипло рассмеялся и, раздув шею с трубкой в зубах, выпустил под закопченный потолок столб дыма. Раскашлялся.
— Скажем так: эта вещь пока ещё принадлежит мне, хоть и нагло украдена. Я просто не хочу, чтобы она там лежала. И для этого мне нужна помощь. В оплату я отдам эту штуку, ибо никто не смеет красть у меня, — с раздражением в голосе прошипел ящер.
— Мне плевать, кто это сделает, но вокруг одни кретины, — ящер овёл рукой окружающих, — и конкретно в этом месте вы единственные, от кого не воротит нос. Уже к завтрашнему вечеру об этой безделушке будет знать добрая половина воров и головорезов Анвила и, конечно, вы можете попытаться обогнать других, чтобы её получить. Если она вас заинтересует. А можете получить информацию из первых рук. А кружка — лишь дело принципа, это совсем ничего по сравнению с той выгодой, которую можно получить, перепродав её тому, кто способен раскрыть её секрет. Вам всё ещё интересно или нет?
Аргонианин поднялся и сложил руки на груди.

Спойлер:

Арас Фаар поглядывал на Крейвила и аргонианина по очереди. Компания последнего его определенно забавляла, слишком уж интересной его манера поведения казалась данмеру. Но тем лучше. И Крейвил всё же согласился послушать его историю, так что, если повезёт, время, проведенное в этом месте, могло вполне окупиться.

Правда, оставался вопрос, о котором, по мнению Араса, говорить было рано. Но если их заинтересует предложение и им удастся достать безделушку, то как её делить? Но пока дальше головы Фаара вопрос не пошёл.

Спойлер:

Аргонианин ухмыльнулся и вернулся на своё место. Дождавшись, пока имперка принесёт пиво, он провёл ту глазами, затем сделал пару глотков и вернулся к компаньонам.
— Пару лет назад я, будучи в команде Хакана Краснозубого, плавал на "Подоле Тавы". С позволения "Его Величества Короля Сентинеля Фахара'джада", — при этих словах ящер отсалютовал шляпой, приправив едкой интонацией в голосе, — мы занимались каперской деятельностью в Абессинском море. Мы наткнулись на пограничную стычку маормерского и альтмерского военных фрегатов. Маормеры терпели поражение, и Хакан, не выжидая, направил "Подол Тавы" в атаку. Стоило ли говорить, что горизонт был чист, альтмерское корыто изрядно пообтрепалось, маормеры шли ко дну, а Хакан был пьян и безумен.
Аргонианин замолчал. Затем поднял трубку с потухшим табаком, снова зажёг и раскурил её. Через решётку острых зубов повалил сизый дым.
— Альтмеры дали отпор и ушли. Меня, как обычно, отправили на тонущий корабль достать хоть что-то ценное — мои особенности в морском деле были весьма кстати. Ожидаемо, — ящер снова затянулся, раздув шею и со свистом выпустив дым, — ничего, кроме кучи оружия, промокшей провизии и всякого маормерского хлама я не нашёл. Однако я обнаружил маормера, отчаянно державшегося на плаву, под самым потолком трюма и глотающим последние крупицы воздуха. Его и я прихватил с собой.
Аргонианин сделал пару глотков пива.
— Естественно, Хакан был взбешён, что я достал лишний рот вместо чего-нибудь более весомого и ценного. Парень бормотал на своей тарабарщине, и его никто не мог понять, однако я заметил то, чего не заметил никто: как он держит себя. Прикинув, что я могу из этого заиметь, я взял парня юнгой под свою ответственность. Уже на Строс-М`Кае я нашёл переводчика и понял, что это — золотая жила. Сопляк оказался сыном одного из маормерских капитанов, тех самых, "Дюжина дюжин и один могучий корабль". Я помог ему сбежать, и не прогадал: через два месяца, когда "Подол Тавы" попал в маормерское оцепление, мне очень пригодилась эта история. И его отец пожаловл лично мне эту вещицу. И теперь, мои сухопутные друзья, вопрос...
Аргонианин сел поближе и, наклонившись к спутникам, заговорнищецким тоном спросил:
— Что вы знаете о Сундуке короля Оргнума?

— Именно, — аргонианин перехватил трубку, — любой моряк знает об этом сундуке. Впрочем, есть ещё один артефакт, связанный с ним. Точнее, не один, а довольно много, как я узнал. Маормер в знак признательности передал мне неразменную монету с этого самого сундука. Если я правильно понял, такие монеты раздаются то ли за залуги, то ли ещё за что. В общем, я сперва знатно удивился, но затем его сын пояснил, что с этой монетой можно относительно спокойно бороздить маормерские воды. И главная особенность: она всегда возвращается к владельцу, если только не будет передана безвозмездно. Учитывая суровые нравы рыбокожих, у меня не было особых вариантов, кроме как согласиться на эту награду, — ящер пожал плечами.
— Уже потом я узнал истинную ценность этой штуки. Именно это и привело меня сюда.
Аргонианин сделал ещё пару глотков и поправил шляпу.
— Что касается моего нынешнего сухопутного положения... Во-первых, никто более не знал об этой награде. Я обставил команде это так, будто я договорился с тем парнишей, чтобы нас отпустили. Ну а Хакан...
Аргонианин снова затянулся трубкой.
— Хакан никогда не славился благоразумием. Подхвостный выкормыш кичился надуманной избранностью Принца Удачи, и бросал нас в самые сумашедшие передряги. Стоит признать, что он и вправду был на удивление удачливым гуаровым сыном. Но вот когда его отвага стала граничить со слабоумием... в общем, под конец капитанусовершенно сорвало мачту. Его авантюры постоянно.открывали всё новые горизонты безумия, и осечка была лишь делом времени. Мы не стали ждать, пока он заберёт с собой нас всех, и отправили его своими авантюрами развлекать рыб... — аргонианин издал хриплый смешок.
— Поучительная история о том, как любая удача сдаёт позиции под напором холодного рассчёта. Правда, вслед за Хаканом должны были отправить и меня, так как я был наиболее вероятным кандидатом на роль капитана, а видеть над собой хвост не всем по душе, но скампа с два этим олухам удалось бы обвести меня вокруг пальца.
Аргонианин скривился и сделал пару больших глотков пива.
— В общем, после всего того, я завязал с морем и осел. О, я был вход в самые роскошные дома Вейреста, почивал на грудях знатнейших дам Ковенанта и обставлял богатейших особ Хай Рока. Насколько это было возможно, конечно. Так, о чём я... А, об этой монете. Значит, когда дело стало пахнуть палёным, я вспомнил о ней. Чтобы её правильно оценить, мне пришлось обратиться к гильдиям магов и воров. И вот незадача: оказалось, что эту вещицу можно продать знающим людям за столько, сколько мне ни за что не унести собой. Движимий благородной жаждой наживы и жадностью, я решил попридержать монету у себя до более благоприятных времён. Но слухи распространяются быстро: последние полгода я то и дело отбивался и бежал от охочих до возможностей этого артефакта, который, при должном изучении, как мне объяснили, может помочь в воссоздании чего-то, похожего на Сундук Оргнума. Только представьте: сила, способная ввергнуть в пучины хаоса целые регионы, перераспределять власть, зачинать и оканчивать войны, — бывший капер закончил фразу шёпотом/, сверкая глазами. Затем допил остатки пива и, не давая слова собеседникам, продолжил:
— Зачем мне возвращать этот артефакт и им же расплачиваться? Он не нужен мне. В Тамриэле не осталось ни одного уголка, где бы я мог спокойно наслаждаться богатствами, вырученными с него, а таскать с собой такие суммы неразумно. Кроме того, вместе с этой монетой у меня пропала одна личная вещь, которую я бы хотел вернуть. И я лучше съем собственный хвост, чем дам этому ублюдку заработать на мне хоть один дрейк! — аргонианин зарычал и бросил пустую кружку в стену. — С какой стати вы должны мне верить? Да ни с какой! Только мои слова и готовность провести вас при условии, что вы носите оружие не для пустого красования!
Ящер, тяжело дыша, нервно затарабанил когтями по столешнице, пытаясь успокоиться.
— И теперь, когда мы выяснили примерно предмет нашего разговора, я спрошу ещё раз: интересно ли вам это? Если да, то я перейду непосредственно к делу.

Действительно, история казалась интересной, да и Крейвила, кажется, тоже заинтересовала, так что их поход мог оказаться ещё более насыщенным событиями, чем казалось изначально.

- Это и правда любопытно, - подал голос данмер, ограничившись лишь этой фразой. Всё же не ему решать.

Спойлер:

— Да, она вернётся. Но к тому моменту этот ублюдок... — ящер сплюнул и поёрзал на стуле. — Вы, вероятно, недавно здесь и не особо в курсе того, как здесь делаются дела. Заправляет здесь всем Фортуната — стерва из дворца. Однако и в этом море есть рыбы покрупнее. За ней стоят крупные торговые лорды региона, которым выгодно иметь площадку с более гибкими правилами для, назовём, реорганизации своих дел. Марс Варро, — аргонианин процедил имя сквозь зубы, стараясь произнести его как можно тише.
— Ему принадлежат несколько серебряных шахт на севере Сиродиила. Но более он известен как меценат и коллекционер, имеет тесные связи с Алинором в виду своих интересов и периодически организует аукционы саммерсетских работ по всему Абессинскому бассейну и региону залива Иллиак. Но эльфийская мазня для него всего лишь прикрытие: ни для кого здесь не секрет, что главная его страсть — сбор и перепродажа на аукционах айлейдских и двемерских артефактов. Впрочем, он человек открытых взглядов, и моя монета его так же заинтересовала. Безусловно, эта монета вернётся ко мне со временем, но этот скамп успеет её перепродать и навариться на ней, а это слишком ударит по моей гордости, — ящер приложил когтистую ладонь к сердцу. И нет, я не хочу её возвращать — перегруженный золотом корабль идёт ко дну, я это давно уяснил.
— Я почти уверен, что она, как и другие артефакты, готовящиеся сейчас к аукциону на Строс-М'Кае, у него в особняке. У нас будет всего три дня, чтобы удостовериться и провернуть всё. Особняк хорошо охраняется, к тому же у него на службе есть бывший имперский боевой маг, а никакое золото Нирна не стоит спущенной шкуры. Но в его кабинет можно попасть и по тайному ходу — недалеко начинается сеть дреугских пещер, через которые мы можем попасть в его особняк. Дверь внутри нам откроют — не спрашивайте, кто, у меня есть кое-какие связи. С момента, как мы потревожим дреугов, у нас будет крайне мало времени, чтобы всё провернуть, потому нужно будет быть осторожными. Только вот дреугов мы всё равно потревожим — потому мне и нужны лишние умелые вооружённые руки. Итак, господа?
Аргонианин откинулся на стуле и сложил руки на груди, ожидая ответ.

- Это верно, пропажа одной столь приметной вещи наведёт на мысли о ком-то, кто с этой вещью тесно связан. Но я не совсем уверен, что это дело может пройти успешно. Всё же если не превосходящие силы, то превосходящую ловкость и хитрость иметь нужно. Это может быть самоубийственным походом. И это уже не поиск артефакта в руинах, - заканчивать фразу Арас Фаар не стал, но подумал о том, что это уже просто воровство, пусть и то, которое можно оправдать.

Решение принимать данмер не брался, оставив то Крейвилу, но сам он крайне сомневался в успехе этой затеи. Но, если глава решит идти туда, то он пойдёт за ним.

— Конечно, втроём, мой друг, — ответил аргонианин. — У нас стоит задача скрытного проникновения, а не создания оркестра гремящих сапог. Как этот злокрыс получил мою монету? Да очень просто: ему кто-то слил информацию и, едва я ступил на причал Анвила, меня уже поджидали его мордовороты с предложением "заплатить пошлину". Естественно, на каждое моё предположение о размере пошлины стоимость поднималась на одну монету. Я был бы кретином, если бы сразу не догадался, но их было больше, а я был... не в форме, — Ву-Джей облизал губы.
— В итоге: вялая потасовка, и вот я уже лежу на пристани без единого гроша. Я просто не был подготовлен! — ящер хлопнул кулаком по столешнице.
— Подумает ли Марс на меня? О да, подумает. Хотел бы я видеть его рыльце, когда он обнаружит, что его обставил "грязный ящер", — аргонианин хрипло рассмеялся. — Но в границах Тамриэля он такая себе фигура. И, к тому моменту, как он поймёт это всё, я буду уже далеко.
— Да, друг мой, — услышав слова данмера, ящер обернулся к нему. — Это не поиск артефактов из руин. Это — благородный акт возмездия, торжество справедливости, апофеоз правосудия! И мы, скромные точки в огромном пространстве Нирна, будем предвестниками и проводниками этих великих энергий! — ящер вскочил со стула и поставил на него ногу, подкрепляя свою торжественно высказываемую мысль богатой жестикуляцией.
Затем Ву-Джей окинул взором обратившую на него внимание публику кабака и, облокотившись на собственное колено, заговорнищечцки тоном прошипел:
— У меня есть план.