Оркины байки

Гора Мертвецов.
- Эй-эй-эй! Куда это ты собрался!? - возмутилась рыжеволосая молодая орочка. По правде сказать, все орки в этом племени были рыжими, но эта особа выделялась среди прочих: носила длинную, до пояса косу. Рядом с ней прочие казались менее рыжеволосыми...

- Особое поручение вождя, - лукаво ответил молодой орк с татуировкой на коротко-стриженной голове. Он оборачивал вяленое мясо ветошью и складывал его в рюкзак.
- Тем более! - еще громче вскричала орочка. - Я его младшая дочь! Как смеешь ты утаивать?!
- А ничего, что я твой старший брат, а? - обезоруживающе парировал орк.
- Вык-ла-ды-вай!
Парень глубоко вдохнул воздух, огляделся, прикидывая, могут ли их подслушать. После затянул веревки потуже и нагнулся к младшей сестре:
- Ну ладно, но только тсссс, поняла? Вождь поручил нашему отряду подняться на Гору Мертвецов. На рассвете выдвигаемся...
- ЧТО?! Туда же нико... - получив хороший подзатыльник, орочка клацнула челюстями, едва не прикусив язык.

- Поэтому я и говорю "особое поручение", тупица, - грозным шепотом проговорил орк.
- Я пойду с вами!
- Недомерки вроде тебя пойдут за олениной, а у серьезных воинов свой путь. Ясно?
За это высказывание орк получил удар под колено, а разобиженная дочь вождя бросилась к дверям.
- А я настоящий воин! Я сказала, что иду с вами, значит иду! Ой... - в этот самый момент она столкнулась с кухаркой. Та придержала юную особу за плечи и, усмехаясь, двинулась по своим, хозяйственным делам.

На рассвете отряд из пяти орков неслышно покинул свою крепость. Самый младший, шедший последним, оглянулся. Казалось, вот-вот должна выскочить из-за угла эта мелкая засранка. Но ее нигде не было — и то хорошо.
Легкая поземка заметала следы. Солнце поднималось, освещая дорогу, пока еще такую знакомую и родную. Отряд шел в гору по гладкому ее склону, утесы будут преграждать им путь через пару дней. И сейчас все шли бодрые и довольные. На привале, за легким перекусом делились впечатлениями, обменивались слухами о самой горе.

Отряд готовился к походу долго. Для них это был вызов, раньше, на их памяти никого не пускали на Гору Мертвецов! Называлась она так, потому что с нее никто еще не вернулся, но по легенде на вершине обитал древний огонь. Много раз видели в небе над горой красные всполохи. И теперь шаману понадобилась искра того самого костра. Для похода отобрали лучших из лучих орков: четыре охотника и знахарка. И уж конечно, их ждал успех — хотя бы один должен будет спуститься и принести
древнюю искру.
Так и тянулся их путь, вознося все выше и выше над долиной и лесом. Прошли они ущелье, миновали старый обвал. Когда начало смеркаться разбили лагерь и тут заметили приближающуюся фигурку. Не была она похожа на ни на волка, ни на огра. Мужчины напряженно взялись за секиры.

- О нет, - взвыл младший орк.
- Что?...
- Это Баша, чтоб ей пусто было. Вот упертая дрянь...
Недовольные орки скрипели зубами и, ругаясь, занялись оставленными было делами. Что взять с малолетней дурочки, только мороки добавляет.

- Я успела к ужину? - скалясь спросила орочка, дойдя наконец до собратьев. Вместо ответа она получила в ухо от командира отряда, но устояла, твердо глядя на командира отряда. - Вождь сказал, что я могу идти с вами.
- Брешешь. Ты не выдержишь подъема по скалам. Это тебе не по деревьям за шишками лазать. Сорвешься в пропасть — поминай, как звали!
- Договорились.
- Не договорились. Завтра утром отправляешься обратно.
Баша свирепо прожигала в орке дыры. Все в нем ее раздражало. Словами его не проймешь, а драться полезешь — скрутит в бараний рог... Но по крайней мере, ей дали ночь на то, чтоб втереться в доверие. Такой шанс упускать нельзя!
Она все же отвела взгляд и, свалив походный рюкзак, принялась развязывать снегоступы...

Жаркие споры велись за ужином посреди ночи и даже за завтраком. Ей все-таки удалось выторговать для себя место в отряде, хотя должность чернорабочей, конечно,  не устраивала. Выбор был не большой: отправляться в крепость или стать одним из мертвецов этой горы, если снова попытается преследовать отряд. В сравнении с этим чистка посуды, сбор шатра и заметание следов было совсем не плохо.

Утром отряд выдвинулся в путь. Дорог здесь уже не было, орки растянулись в цепочку, шли след в след. Ледяной ветер обмораживал лица и заносил путников снежком. Перед самым обедом, пока остальные обустраивали схрон провизии, младший орк подстрелил горного козла. Закатили целый пир. Сочное, жареное мясо согревало, придавало сил. Но не смотря на оживленные беседы за едой, дальнейший путь прошел в гнетущем молчании. На пути возвышались мрачные скалы. Где-то там впереди ждал их огромный костер, но жара его здесь не ощущалось.

Лагерь разбили в сумерках, не доходя до скал, чтобы ночью вдруг не попасть под шальной камень. Все были уставшие и какие-то затравленные. Это читалось во взглядах, хотя никто и словом не обмолвился. Нанизывая куски мяса на шампуры, Баша вдруг поняла, что ее колотит озноб, руки трясутся. Признаться, что это страх, она и не думала, списала все на усталость и холод. Укрывшись в теплом полумраке шатра все молча жевали свой ужин. Слышно было лишь чавканье и сопение.

- Эй, мелкая, тащи кипяток, че расселась?
Пришлось подняться и выйти к костру. Вокруг кромешная тьма — ни звезд тебе, ни огней в долине, лишь ровный круг теплого света от костра. Орочка поежилась, сняла кан с треноги и вдруг по интуиции, задрала голову вверх. Среди скалистых вершин, плавными, резкими движениями, неслись две желтых точки. Казалось, это огромная птица или кошка приближается к лагерю. В ужасе орка опрокинула кан в костер, вода тут же залила всполохи огня и зашипела, поднялась в воздух столбом пара.

- Совсем сдурела?! - заорал выглянувший из шатра командир. Он было схватил девушку за руку, чтобы хорошенько приложить, но та вскричала:
- Вон! Летит!

- Твою ж мать! Подъем! К оружию! - реакция была молниеносной. Не понимая, в чем дело, вооруженные орки высыпали на утоптанную, скользкую площадку, а огнеглазая птица была уже здесь. Она пронеслась над отрядом и тут только стало ясно, что она бестелесна — лишь два желтых глаза. Они разлетелись в разные стороны и двинулись в сторону воинов.
- Проклятье горы! - крикнул кто-то.
- Нас больше, справимся!
- Скройся, мелочь, только под ногами мешаешься!

Баша отскочила было за шатер, но после в ужасе отвернулась и бросилась вниз по склону. Огненные шары не уклонялись от оружия, они проходили его насквозь, вонзаясь в грудь мужчин и, не теряя скорости неслись дальше. Воины падали на снег один за другим, их лица чернели и обугливались, будто изнутри съедало их пламя. Изо ртов шел серый дым.
Орочка мчалась вниз по скользкому насту, оступилась и кубарем полетела вниз. В какой-то момент наткнулась на каменный валун, затормозила, попыталась подняться на колени. И взвыла от невыносимой боли — ослепительный шар поднялся из ее плеча и понесся на вершину горы. Корчась от боли, она опрокинулась навзничь и потеряла сознание.

Очнулась орка днем, когда солнце ударило по глазам. Ей казалось, что это бестелесная птица заглядывает ей в лицо желтым глазом. Ночью, казалось, она уже прилетала и клевала мясо из растерзанного плеча. Баша отшатнулась, разлепила смерзшиеся ресницы и выдохнула. Никаких шаров, никакой угрозы, и все же ее бил озноб, страх сжимал сердце. Она попыталась встать и с ужасом поняла, что правая рука не движется. Плечо горело изнутри, хотя куртка оставалась целой даже со спины. Проверять, что творится под тканью совершенно не хотелось. Баша с трудом подтянула ноги — одежда задубела, ступни не ощущались вообще, но хотя бы слушались. Нужно было согреться, поесть, вернуться в лагерь и найти своих. Она подняла голову — выше по склону виднелся покосившейся остов шатра. Ни дыма костра, ни признаков жизни там не было. Разум твердил, что надо подняться по склону, забрать все ценное и возвращаться в долину. Страх уверял: если она сделает хоть шаг в ту сторону, уже не вернется. В ушах еще звучали крики и стоны ее собратьев, они точно мертвы, эти проклятые шары не оставили бы никого... Но ее же почти не тронули...

Подъем был долгим, тяжелым и забрал много сил. Она не смогла войти в лагерь — страх не пускал, но орка хорошо различила пять черных тел. Они истлели вместе с одеждой, даже рукояти топоров были подпаленные, будто лежали в углях. Своего друга Баша узнала с трудом, за ним Баша увязалась в этот страшный поход, и смотреть на его распростертое тело было невыносимо. Развернувшись, орка двинулась вниз.

Спуск с горы был самым тяжелым испытанием в ее жизни. Без снегоступов, провизии и отдыха, ведомая страхом, плелась она до заветного схрона провизии. Ветер был не слишком сильным, в некоторых местах угадывала Баша вчерашние размашистые следы. Они вели к мыслям об умерших товарищах и тогда по лицу снова текли холодные струйки слез. Казалось, она не дойдет до схрона, а будет идти так вечность. Но вот начали встречаться редкие деревья и орка принялась разминать руку, чтобы суметь засунуть куски вяленого мяса в рот. Правая все еще не слушалась и даже не подавала признаков жизни. Плечо нестерпимо болело, горело. Чтобы отвлечься от боли орка кусала губы, язык и щеки. Порой ей чудилось, что она сгорит целиком изнутри, как ее собратья. Только те вспыхнули быстро, а ей придется тлеть всегда.

В сумерках добралась она до схрона и чуть ни уснула рядом с ним. Тело вдруг решило — раз пришли, можно отдохнуть и буквально обессилило. Сон был смерти подобен, Баша поднялась, ломая ногти и матерясь, достала из поясной сумки нож, спустила вниз укрепленные на дереве ветки с провиантом, еле-еле, одной рукой развязала и заставила себя жевать безвкусные, холодные куски еды. Потом были долгие сборы хвороста, разведение костра. Много времени прошло прежде чем смогла она забыться, глядя в язычки пламени. Ночью просыпалась один раз от того, что завалилась на угли, другой, что стала опять замерзать.

Еще несколько дней потребовалось орке, чтобы выйти к своей крепости. Все удивились, что она вернулась живой, потому как поиски ни к чему е привели, и все уже смирились с ее пропажей. Башу забрал шаман, осмотреть раны и привести в чувства. За время скитаний у несчастной совсем пропал голос и вместо внятного разговора получалось лишь хрип, да кашель. Тем не менее, вождь явился и допросил ее, насколько это было возможно. Кивками, и движениями рук орка дала понять, что да, ушла вместе с отрядом на Гору Метрвецов, и да, по непонятной причине все погибли. Она ожидала, что присутствующие набросятся на с возмущениями, мол почему ты выжила, а они, лучшие из лучших погибли! Но все лишь проводили тяжелыми взглядами своего вождя и в молчании разошлись.

Спустя несколько дней, когда Ведующая Мать помогала ей разработать руку, а вокруг никого не было, орочка робко спросила:
- Почему все так обернулось?
- М? Ты не виновата в случившемся, дитя. Боги благословили тебя удачей. Многие мои братья и сыновья, дочери уходили на ту гору и ни кто не вернулся. Быть может, остались они живы, обрели мудрость, но для меня уж точно их нет.
- ...но почему я?..
- Возможно, потому что ты была безоружна, не представляла опасности, а может быть, потому что ты девственна, а может потому, что твоя причина восхождения не состояла в корысти и жажды наживы. Остальные не ведали страха и не остановились бы ни перед чем, а ты повернула назад.
- Да, я им не ровня, - потупила взор орочка.
- Главное, что живая.

- ...а что это был за страж такой? Без тела... одни глаза... ты слышала о таком?
- Это была молния...
- Нет, там не было грозы, ни грома. Молния совсем другая.
- Что ты знаешь о природе молний? - вкрадчиво спросила Ведунья. - О молниях-шарах? О молниях-четках? О подземных молниях?
Баша пристыженно опустила глаза.
- Только она могла прожечь твое тело, не затронув одежду. Молния-шар появляется в наших краях во время грозы, а на той горе — когда ей захочется. Она высекает огонь и она же является его искрою. Несколько раз видела я такие шары в домах наших. Они вплывали внутрь через окно или сквозь крышу, а потом уходили, оставив неизменное чувство ужаса. В следующий раз, если увидишь ее, падай на землю и тогда, если она пришла не по твою душу, не тронет тебя.

- Хорошо... Но все же, мне не дает покоя вопрос — зачем вообще они туда пошли, если эти... молнии невозможно поймать или обуздать?
- Они были сильным, сплоченным отрядом, лучшие. И могли оспорить власть твоего отца. Он предвидел. Прежде, чем они задумались о своей силе, сыграл на их гордости, дал задание, которое прославило бы их на все наши земли. Отказаться от такого было невозможно...
- Он послал ребят на верную смерть только за то, что они были лучшими воинами?! - в ужасе произнесла Баша.
- Да. И они с честью приняли вызов, и погибли, как воины. Не это ли лучшая доля для орков?.. - горечь и тоска звучала в голосе старой женщины, а еще обреченность. Эти слова Баша запомнила навсегда и поклялась, что ни за что не пойдет на поводу у своего отца.

Три месяца ушло на то, чтобы снова овладеть правой рукой. Несколько обугленных пятен навсегда остались на плече у орки, напоминая о том походе. Все это время она не могла охотиться и рыбачить. Много времени проводила вместе с травниками, сортируя сушеные травы, получала знания, о которых раньше даже и не слышала. А после пыталась вернуть пальцам прежнюю гибкость, перебирая зерно или расписывая посуду для обжига. Презрение и ненависть к своему родителю дали ей силы, чтобы восстановиться.

Конец.

Спойлер: